Несущий огонь - Страница 24

К оглавлению

— В этом лесу?

— Думаю, на той стороне. Я не уверен, но мне так кажется.

Финан молча прошёл ещё несколько шагов.

— Но если они хотят драться там, за лесом, почему просили нас ждать на этой стороне?

— Потому как хотят, чтобы мы были тут, — сказал я. — Гораздо интереснее — сколько они приведут людей.

— Всех, сколько есть! — ответил Финан.

— Нет, не всех.

— Очень уж ты уверен, — засомневался он.

— Разве я когда-нибудь ошибался?

— Господи, ты хочешь, чтобы я перечислил весь список?

Я засмеялся.

— Ты встречался я архиепископом Хротвердом. Какой он?

— Он неплохой человек, — сказал Финан.

— Правда?

— Лучше не бывает. Он напомнил мне отца Пирлига, только не такой толстый.

Это говорило в пользу архиепископа. Пирлиг — валлийский священник и человек, с которым можно и выпить, и сражаться бок о бок. Я доверил бы отцу Пирлигу свою жизнь, более того, он не один раз меня спасал.

— О чем вы говорили?

— Этот бедняга расстроился из-за Константина. Он про него расспрашивал.

— Он был огорчён?

— Без позволения Константина трудно будет восстановить Линдисфарену.

— Константин может дать разрешение, — ответил я. — Он же вроде как христианин.

— Ну да, так я и сказал.

— Он спрашивал про Беббанбург?

— Спросил, не думаю ли я, что Константин его захватит.

— И что ты ответил?

— Не в этой жизни. Только если возьмёт измором.

— Так он и поступит, — сказал я, — весной.

Некоторое время мы шли молча.

— Странно, — прервал я молчание, — Брунульф строит церковь, а Хротверд восстанавливает монастырь. Совпадение?

— Люди постоянно что-то строят.

— Верно, — согласился я, — но всё же это странно.

— Думаешь, они и впрямь строят здесь церковь? — спросил он.

Я покачал головой.

— Им нужна причина, чтобы здесь торчать, и эта — не хуже любой другой. На самом деле они хотят войны.

— И ты собираешься с ними воевать?

— Я?

— Ты же будешь драться.

— Я скажу тебе, что я намерен делать, — ответил я. — В среду мы избавимся от этих ублюдков, а потом поскачем на юг и потребуем, чтобы король Эдуард прекратил всю эту бессмыслицу, а после этого захватим Беббанбург.

— Вот так просто?

— Да, — сказал я, — так просто.

Финан рассмеялся, потом взглянул мне в лицо в лунном свете.

— Боже мой, — сказал он, — ты намерен драться и с Константином, и с твоим братцем? И как же тебе это удастся?

— Не знаю, — ответил я, — но я собираюсь в этом году вернуться в Беббанбург. И я его захвачу.

Я сжал свой молот и увидел, как Финан дотронулся пальцем до креста на своей шее. Я понятия не имел, как стану захватывать крепость, я просто знал — враги считают, что навсегда выгнали меня с отцовской земли, и я позволю им так думать, но только до тех пор, пока мои мечи не обагрят эту землю кровью.

Мы дошли до мрачного камня, возвышавшегося рядом с дорогой. Я коснулся его, подумав — а вдруг он ещё обладает какой-нибудь тёмной силой.

— Он говорил очень определённо.

— Священник?

— Насчёт встречи с нами в этом месте. Почему бы нам не встретиться в лесу? — спросил я. — Или поближе к форту?

— Вот ты мне и скажи.

— Он хочет, чтобы мы находились здесь, — сказал я, не отрывая руки от каменного обелиска, — и не видели того, что происходит по ту сторону рощи.

Финан по-прежнему выглядел озадаченным, но я не дал ему времени на расспросы. Я пошел на юг, к лесу, и свистнул сквозь пальцы. Раздался короткий ответный свист, и на краю леса показался Эадрик. Пожалуй, это лучший из моих лазутчиков, человек немолодой, но с потрясающей способностью браконьера передвигаться сквозь чащобу совершенно бесшумно. В руках он держал рог, чтобы протрубить, если саксы выйдут из форта, но сказал, что с заката всё спокойно.

— Нам даже лазутчиков высылать не пришлось, — заявил он, как будто недовольный неосторожностью врага.

— Если я прав... — начал я.

— А он всегда прав, — вставил Финан.

— То завтра из форта выйдут воины. Проследи за ними.

Эадрик поскреб бороду и поморщился.

— А если они выйдут с другой стороны?

— Наверняка так и будет, — уверенно заявил я. — Можешь найти место, чтобы наблюдать за южной стеной?

Он задумался. Местность вокруг форта была по большей части ровной, с немногочисленными рощицами или другими укрытиями.

— Там вроде есть ров, — наконец выдал он.

— Мне нужно знать, сколько человек выйдет, — сказал я, — и в каком направлении они двинутся. Сообщишь о новостях завтра после заката.

— Тогда я должен подыскать место сегодня, — осторожно ответил он, имея в виду, что, если будет искать укрытие днем, его могут заметить, — но если завтра они меня обнаружат... — он не закончил фразу.

— Скажи, что ты сбежал от нас, потому что тебе надоело служить языческому отродью, и покажи свой крест.

— Ну, это почти правда, — сказал он, и Финан рассмеялся.

Мы втроем пошли по тропе через лес, чтобы я мог взглянуть на крепостные валы форта, чьи контуры выделялись в отсветах горящих внутри костров. Коровья тропа вела вниз по холму где-то с милю, прямая, как римская дорога, она шла через пастбище. Утром, через два дня, Брунульф проедет по этой тропе с одиннадцатью воинами и несомненно привезет извинения и отказ платить Сигтрюгру золотом.

— Если Брунульф не дурак, — сказал я, — а я считаю, что так и есть, — он отправит лазутчиков, убедиться, что мы не устроили засаду в лесу, на его пути.

Этот лес стал ключом ко всему, что должно случиться — множество старых деревьев, поваленных стволов, опутанных плющом, колючий кустарник. Меня удивляло, что за лесом не ухаживают, лесники не прореживают кусты, не подрезают кроны деревьев, не делают древесный уголь, старые дубы не превратили в ценную древесину. Возможно, думал я, произошел спор из-за собственности, и пока суд не вынес решения, никто не мог объявить лес своим.