Несущий огонь - Страница 16

— Три миски похлебки, дорогуша, — сказал он, — и два свежих каравая. И кувшин эля, и масло, и подотри сопли. — Он подождал, пока та нырнет обратно. — Привез с собой молодых воинов, которым нужна жена, господин? — спросил он.

— Кучу, — ответил я, — включая этого болвана, — я махнул рукой на сына.

— Моя дочь, — сказал Олла, кивая в сторону двери, куда скрылась девчушка, — и хлопот с ней не оберешься. Вчера пыталась продать своего младшего брата Харульду.

Харульд был работорговцем из третьей сараюшки выше по течению.

— Надеюсь, она выручила хорошую сумму, — сказал я.

— Ага, торговаться она умеет. Собственных вшей продаст.

— Ханна! — крикнул он. — Ханна!

— Отец? — высунулась в дверной проем девчушка.

— Сколько тебе лет?

— Двенадцать, отец.

— Видал? — он перевел взгляд на меня. — В самом соку для замужества, — он наклонился и погладил спящего у его ног пса. — А ты, господин?

— Я уже женат.

Олла ухмыльнулся.

— Давненько ты не пил мой эль. Что привело тебя сюда?

— Я надеялся, что ты мне скажешь.

Он кивнул.

— Хорнекастр.

— Хорнекастр, — согласился я. — Я не знаю это место.

— Да там почти ничего и нет, — объяснил он. — Только старый форт.

— Римский? — предположил я.

— А чей же еще? Западные саксы теперь правят до самого Геваска, — мрачно заметил он, — и по каким-то причинам послали людей на север, аж до самого Хорнекастра. Устроились в старом форте, и до сих пор там, насколько я знаю.

— Сколько их?

— Порядочно. Три сотни? Четыре?

Это похоже на грозный отряд, но даже четырем сотням воинов придется постараться, чтобы покорить каменные стены Линдкольна.

— Мне сказали, что началась война, — с горечью бросил я. — Четыре сотни воинов, засевшие в форте, могут доставить неприятности, но вряд ли покончат с Нортумбрией.

— Вряд ли они явились сюда собирать маргаритки, — возразил Олла. — Они западные саксы, и пришли на нашу землю. Король Сигтрюгр не может просто позволить им остаться.

— Это верно, — я плеснул себе еще эля. — Ты знаешь, кто ими командует?

— Брунульф.

— Никогда о нем не слышал.

— Западный сакс, — сказал Олла. Сведения ему поставляли те, кто пьянствовал в таверне — в основном моряки с судов, ходящих по реке, но о Брунульфе он узнал от датской семьи, которую согнали с земли к северу от древнего форта. На ночь она нашла пристанище в «Утке», а потом отправилась дальше на север, к родным. — Он никого из них не убил, господин.

— Брунульф?

— Они сказали, он был любезен! Но всей деревне пришлось уйти. Конечно, скот они тоже потеряли.

— И дома.

— И дома, господин, но никто не получил ни царапины! Ни единого ребенка на забрали в рабство, женщин не насиловали, ничего такого.

— Какие милые налетчики, — сказал я.

— Ну вот, и твой зять, — продолжил Олла, — взял четыре сотни воинов и поскакал на юг, но я слышал, он тоже мягок. Предпочитает уговорить мерзавцев убраться из Хорнекастра и не начинать войну.

— Что, вдруг поумнел?

— Это всё твоя дочь, господин. Она настояла, что не стоит ворошить осиное гнездо.

— А вот и твоя дочь, — сказал я, когда Ханна принесла поднос с мисками и кувшинами.

— Поставь сюда, дорогуша, — велел Олла, хлопнув по столу.

— И сколько же Харульд предложил тебе за младшего брата? — поинтересовался я.

— Три шиллинга, господин.

Глаза у нее были светлые, волосы каштановые, а улыбка заразительная.

— Почему ты решила его продать?

— Потому что он просто дерьмо, господин.

Я засмеялся.

— Тогда тебе стоило взять деньги. Три шиллинга — хорошая цена за дерьмо.

— Отец бы мне не позволил, — она поморщилась, а потом сделала вид, будто ей только что пришла в голову отличная идея. — Может, возьмешь моего брата на службу, господин? Чтобы его прибили в битве?

— Убирайся, несносное создание, — рявкнул ее отец.

— Ханна! — позвал ее я. — Твой отец говорит, что ты готова к замужеству.

— Может, через годик, — быстро вставил Олла.

— Хочешь выйти за него? — спросил я, кивнув на сына.

— Нет, господин!

— Почему это?

— А он похож на тебя, господин, — усмехнулась она и скрылась.

Я засмеялся, а мой сын надулся.

— Я не похож на тебя, — сказал он.

— Нет, похож, — возразил Олла.

— Тогда да поможет мне Бог.

И да поможет бог Нортумбрии, подумал я. Брунульф? Я никогда о нем не слышал, но предполагал, что он достаточно опытен, раз ему доверили командование несколькими сотнями воинов. Но почему его послали в Хорнекастр? Король Эдуард хочет вызвать войну? Его сестра Этельфлед, может, и заключила мир с Сигтрюгром, но Уэссекс не подписывал соглашение, а желание некоторых саксов вторгнуться в Нортумбрию ни для кого не являлось тайной. Но послать несколько сот человек в Нортумбрию, почти на границу, вытеснить оттуда датчан, даже не устроив резни, а потом засесть в древнем форте? Это не похоже на грозное вторжение. Я решил, что Брунульф и его люди пришли в Хорнекастр, чтобы заставить нас атаковать их и начать войну, которую мы проиграем.

— Сигтрюгр хочет, чтобы я примкнул к нему, — сказал я Олле.

— Если он не сможет уговорить их убраться из форта, то, видно, надеется, что ты их напугаешь, — льстиво заметил он.

Я попробовал рыбную похлебку и понял, что голоден.

— А почему цены на корабли выросли? — спросил я.

— Ты не поверишь, господин. Это всё архиепископ.

— Хротверд?

Олла пожал плечами.

— Он говорит, что монахам пора вернуться на Линдисфарену.